©Афанасий Кормчин
Перекос современного христианства: запечатав Христа (спасителя и искупителя, судьи), напрочь отсекло Отца и Мать. Элогимский образ Христа-законодателя вытеснил из троицы Мать. Сиротливая ущемленная ‘Троица’ лишена самого основного – Матери. А значит и ее лона, ее ковчежного сердца, премудрости и трех величайших жемчужин: первородной непорочности, непорочного начала и непорочного зачатия.
Современные христиане ущемлены элогимским учением о двоице (как постулировал Николай Бердяев): Отце и Христе. Мать не вхожа в Троицу – она, мол, не бог. Дух Святой – что-то среднее между Богом и Богородицей.
Белые корабелы учат, что Отец и Мать – одно. Отец приходит в образе Матери. Так он доступнее. Мать желает открыть человечеству Отца. Если мы видим Отца, то в нем сопребывает Мать. Если к нам приходит Мать, то в ней приходит Отец.
Велика потребность обрести аутентичного Отца, каким его знает, видит и преподносит Премудрость. Обычная точка зрения в современном христианстве: Христос посредник между Богом и человеком, а Богородица – помощница. Отец сокрыт, находится где-то на небесах, его реального присутствия на земле нет. Этой злой доктриной человек отлучен, отчужден и отсечен от Бога. Современный адамит сиротствует без Отца и, по сути, без Матери.
Тайна человека в том, что он рожден от доброго Отца. В нем пребывает его плерома, полнота.
Воззрим на обожаемого Отца очами премудрой Миннэ.
1. Отец неразлучно пребывает с человеком. Но его пребывание таинственно, внутренне, пакибытийно.
Отца нет в порядке падшего мира сего, символом которого является похоть, узурпация, мамона, материализм и страх.
2. Отец непорочно зачинает богочеловека, в акте непорочного зачатия совершает теогамическую лепку серафита.
Чтобы эта чудесная лепка совершилась, необходимо непорочное лоно Миннэ. Ошибкой будет учить отдельно об Отце и отдельно о Миннэ. Отец и Миннэ одно.
Отец – Миннэ в отчей, мужеской ипостаси. Богородица – Миннэ в материнской, женской ипостаси. Христос – Миннэ в ипостаси богочеловека-сына. Дух Святой – дух Миннэ, Отца, Матери и Христа.
3. Отец распят адаптационной перелепкой, но не ущемляет свободы выбора своего сына. Дает согласие страдать, но остается неразлучен.
Адаптационная перелепка частично отлучила сына от Отца, отчуждила, отсекла и прилепила к князю мира сего. Современный адамит раздвоен. Внутренне на четыре пятых принадлежит Отцу, но заморожен, запечатан. Одной пятой человек прилеплен к дьяволу и усыновлен ему.
Задача лукавого – умножать в человеке свое присутствие через провокацию зла. Лукавый провоцирует человека на совершение грехов, разжигает низменные страсти, и человек, совершая грехи, умножает в себе присутствие дьявола. Если не остановится и будет продолжать жить в порядке адаптационной перелепки, то присутствие лукавого будет умножаться. Не одна, а две, три, четыре пятых – пока лукавому не удастся полностью одьяволить человека. Да не будет!
4. Отец разделяет крест человека. Большую часть скорбей, страдания, боли берет на себя. Более того, посылает Христа, чтобы вернуть человека в лоно Отчее.
Многочисленно небесное воинство помазанников. Не проходит нескольких десятилетий, чтобы Отец не послал в мир вестника, апостола, посланника от пантеона обо́женных.
5. Отец сражается с князем мира сего. Ошибочно думать, что Всевышний безучастен к судьбе человечества, пребывает в своем безгрешном мире, покоясь на лаврах, вкушая гимны прославления его ангелами и небесными чинами. Отец сражается с князем мира сего лично, в лице Матери, Христа, Духа Отчего и воинства помазанников.
6. Отец апостольствует на земле, возвещает новые пути, новые образы, жаждая возвратить человека к архетипическим столпам и непорочным источникам. Отец раскрывает в нас теогамический потенциал богочеловека. Напрямую принимает участие в судьбах миллиардов душ на земле, в судьбе каждого человека и всего человечества в целом.
7. Отец рождает нас свыше в непорочном лоне Миннэ. Омывает нас в белых купелях катарсиса. Помогает пройти огненные кризисы и пустыни второго обращения, чтобы вернуть утраченные девство, непорочность, премудрость и любовь Миннэ.
8. Отец посвящает нас в тайну креста.
Христос – первенствующий сын Всевышнего – прошел все ступени посвящения в крест. Катары постулируют крест как универсальный закон Царствия, таинственную лестницу на небеса. Вершина креста – брачный чертог. Отец помогает пройти все до одного посвящения в крест: пустыни, темницы, гонения, клевету, удары, скорби… но всегда неразлучен и помазует маслами таинственной премудрости страстно́го.
9. Отец путеводит своих детей по таинственной лестнице к вершине голгофского посвящения. Вместе с сыном или дочерью восходит на крест и помогает пережить свою личную голгофу. Без Отца ни один не сможет претерпеть положенные скорби.
Христос взошел на иерусалимскую голгофу силой любви Отца. Но вершиной Голгофы является запредельное страстно́е, в котором Отец внешне как бы отступает. Каждый ученик невольно восклицает с креста: ‘Лама, лама! Почему ты меня оставил, Отец?’
Оставленность Отцом – наивысшая степень его присутствия. Когда Отец Миннэ внешне оставляет сына на кресте, он проявлен в нем как никогда! Таков парадокс и тайна наивысшего проявления Отца Миннэ в богочеловеке.
10. Отец облекает человека в девственный свет Миннэ, умножая в его составах мирровые масла прилепления и ауриламическую белую пыльцу обо́жения.
11. Отец открывает непорочные входы в оазис богоцивилизаций-победительниц. Пятнадцать цивилизаций из 84 существовавших на земле победили князя мира сего, достигли совершенной непорочности, совершенного обо́жения и совершенной любви.
12. Отец стирает минническим жезлом ветхого адамита (итог адаптационной перелепки) и запечатлевает нового богочеловека, серафического.
13. Отец совершает теогамическую лепку богочеловека: восстанавливает его божественную сущность, обогащает превосходящими дарами, которых человек не имел в оригинальной небесной лепке при рождении.
14. Отец дарит человеку самого себя. Наивысшее служение Отца в том, что отдает себя без остатка и тем самым делает сына большим себя. Сын становится наследником Отца, облекается в солнце любви и достигает совершенной афтарсии, абсолютного бессмертия. Серафический человек становится олицетворением Отчей любви. Имя ему – миннит, солнечный богочеловек.
*
Премудрость Миннэ, увлекая избранника, помазанника, веденца в сферу билокационного страстно́го, чтобы еще и еще втеснять мирровые составы, благоуханные частицы, ауриламические масла, осуществляет божественный эксперимент: сколько чистой любви способен вместить современный человек, восходя по лестнице обо́жения?
И радуется способности принимать неисчерпаемо и превосходяще любовь Миннэ. Именно этой превосходящей и запредельной любовью обратится человечество!