©Михаил Соловьев
помазанников, юродивых, безвестных мучеников да калик перехожих.
На рубеже эпох, когда рушатся привычные социальные и религиозные устои, пробуждается духовное сознание и раскрывается истинное понимание метаистории, заново переосмысливается и видится жизнь великих русских святых,Один из самых прославленных и почитаемых среди славянских народов – незаходимое солнышко земли русской Серафим Саровский, остается и по сей день одним из самых загадочных таинников-пророков Царицы Небесной. Белый старец, вестник любви, вместивший в свое огненное великопастырское сердце всю многоскорбную Русь прошлого, настоящего и будущего!
Любовь и духовное тяготение русского народа к добрейшему Серафиму олицетворяет для всего мира вселенскую Славу Царицы Небесной, ее полуторатысячеипостасный престол не только на русской земле, но и во всем человечестве и в тысячах других цивилизаций и миров. Потому и гремит слава Серафима по всей земле!
Пророчества великого старца, обращенные к будущим временам, затрагивают всеобщую апостасию в церквях последних времен:
‘К тому времени архиереи русские онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, то по сему Господу Богу благоугодно взять меня, убогого Серафима и воскресить меня… а по воскресении своем перейдет из Сарова в Дивеево и там откроет проповедь всемирного покаяния. На проповедь же ту соберется народу великое множество со всех концов земли.[1]’
Серафим принадлежал к Таинствующей церкви
Белой Церкви богомильских христов и богородиц, калик перехожих и юродивых, рожденных свыше от Царицы Небесной и ведомых Ею в горние обители Брачного чертога.
Многие тайны унес с собой светильник земли русской. Важнейшие для судеб мира пророчества, премудрые наставления, обращения старца к православным были удалены, стерты, оставшееся строго редактировано цензурой в современных причесанных житиях. Большинством авторов описываются различные чудеса, свидетельства прозорливости старца, его изнуряющие аскетические подвиги, благодатные исцеления одних и вразумления других. Но не осознается основное – принадлежность старца Серафима к другой ветви православия – иоанново-андреевской ветви духостяжателей и светильников. Помазанников другого рода. К родословнойНикакого отношения саровский чудотворец не имел ни к византийскому правоверию, ни к иосифлянству, никонианству и тем более к православному домострою и жреческому застойному болоту фарисействующей церкви.
Самую большую скорбь любвеобильного старца вызывало плачевное состояние русской церкви. Из многочасовых бесед с Царицей Небесной во время ее явлений, он все глубже понимал источник всех порчей и бед на Святой Руси – принятие злобного иудейского божка, ложный образ Христа судящего и наказующего и, как следствие, пыточные монастырские тюрьмы, крепостное угнетение простого народа, инквизиторские допросы и массовые гонения еретиков. За несколько веков произошла замена истинных ценностей любви, доброты и милосердия, присущих истинной Церкви, на псевдоценности материального достатка и обогащения, иерархической кастовости и догматической мертвости внешнего института веры.
Не потому ли еще при жизни Серафим юродиво уклонялся от приезжающих к нему высоких церковных особ, запирая дверь и ложась у порога, либо громко демонстративно храпя или вовсе сбегал через окно в лес, чтобы только не встречаться с епископами и любопытствующими священниками?
Известно, что только один архиерей, незадолго до кончины Серафима в 1832 году имел беседу со старцем – местный епископ Арсений. Перед этим, как повествуют дивеевские патерики, в 1815 году в обители был местный епископ Иона. Когда он захотел войти в келью Серафима, тот никак не отзывался и не отворял двери. Тогда игумен саровской обители предложил епископу снять с петель двери, но его преосвященство сказал: ‘Нет, как бы нам не погрешить’. И с этим уехал. Между тем гражданскому начальнику старец Серафим через несколько дней отворил келью и благословил его с женой.
Встреча же с епископом Арсением, будущим митрополитом Киевским, происходила в нравоучительных поучениях архипастыря своему непослушному, ‘замолившемуся’ старцу. Обвинения заключались в том, что не следовало бы своим посетителям давать хлеб и вино одновременно, чтобы кто не подумал, что таким нелегальным образом он приобщает людей святых тайн Христовых, вопреки установленным в церкви богослужебным правилам.
Преклоняясь перед народным любимцем, убогим Серафимом, архиерей обдумывал, как бы не обидев великого старца, запретить ему своевольное причащение святых тайн Христовых тех, кто посещал его, потому как было велико возмущение среди архиереев и священников за Серафимовы вольности. Не дожидаясь напряженного допроса со стороны епископа, о.Серафим, взяв его за руку, благоговейно обратился к нему: ‘Вот батюшка, богомольцы приходят ко мне, убогому Серафиму, и просят меня дать им что-нибудь в благословение; я и даю им сухарик черного или белого хлеба и по ложке красного церковного вина: можно ли мне это делать?’
На это преосвященный отвечал:
– Можно, можно, но только в разделённом виде, так что кому даешь сухариков, тому не давай уже красного вина. А то простолюдины, как слышал я, думают, по простоте своей и между другими разглашают, будто ты причащаешь их св. Тайн. А и того лучше, – прибавил далее преосвященный, – вина вовсе не давать, давать же только сухарики[2].
Прощаясь с епископом Арсением, смиренный старец поклонился ему в ноги, архиерей просил его встать, но Серафим продолжал кланяться, стоя на коленях. Как ни упрашивал его епископ, так и не смог поднять старца и поспешил скорее уехать, уличенный собственной совестью. Жгучий стыд испытывал архиерей, обличаемый действием Духа Всесвятого, указывавшего на епископское высокомерие и гордость.
страстно́м подвиге за свидетельство правды Христовой и прямого следования наказам Богородицы.
При внешнем благоговейном отношении к старцу, множество раз местный игумен находил предлог обвинить Серафима в своеволии, непослушании и соблазне для всего монастыря. Столько ядовитых доносов и завистливых взглядов приходилось выдерживать в своемИ напротив, каким же теплым обожанием и любовью наполнял души всех приходящих к нему с чистым сердцем и со всякою потребой. Какая народная слава и добрая молва ходила на Руси о старце, угоднике божием Серафиме!
Сколько светлых благодарных воспоминаний простых людей, бедняков и нищих, крепостных крестьян, непричастных к государственно-церковному насилию, осталось в многочисленных рассказах и чудных народных поверьях и преданиях.
Вот свидетельство людей из патерика о любви Серафимой: ‘Кто бы ни был, приходивший к нему – бедняк в рубище или богач в светлой одежде, даже какими бы кто ни был обременен грехами, всех лобызал он с любовью, всем кланялся до земли и благословлял, сам целовал у многих непосвященных людей руки. Все ощущали его благоприветливую любовь и ее силу, и токи слез вырывались иногда и у имевших твердое и окаменелое сердце’.
Бесценное действие благодати Духа Всеблагого озаряло все существо богомильского старца любви и блаженного умиления. Огонь Духа Святого, исходящий от Серафима, чувствовали многие посетители, о чем говорится в патерике:
‘Беседа со св.Серафимом согревала их сердца, снимала с внутренних очей их завесу, озаряла умы их светом духовного просвещения и возбуждала в других решительную перемену и силу на исправление к лучшему.’
Во время бесед он изменялся. Одна из мельничных сестер говорит: ‘И личико-то у него сделается необыкновенно светлое, и станет такой веселый и радостный, точно весь уйдет в небеса. Даже жутко смотреть на него.’
В Серафиме-чудотворце жила сама Царица Небесная! Весь его образ и жизнь, свидетельство и поступки были напоены, преисполнены благодатной силой живого присутствия Небесной Матери.
Каждое слово свое и наставление убогий Серафимушка изрекал от золотых уст своей Добрейшей Царицы и Наставницы, ничего не привносил своего и не делал ничего от себя. Воистину ‘Русское Чудо’ – могли бы засвидетельствовать сотни тысяч, которые были облагодатствованы, исцелены и бесконечно утешены блаженнейшим старцем неземной доброты.
Церкви любви.
Светильник земли Русской Серафим принадлежал к той истинствующей Таинствующей церкви, сокрытой и невидимой, которая проявляется здесь на земле исключительно через великих помазанников, вестников и апостолов самой Владычицы Небесной, Матери ВеликойВот как описывается удивительное видение одной из француженок эльзасского происхождения, находящейся вместе с мужем-протестантом в поиске истинной церкви на земле. Однажды больная молодая женщина сидела в цветущем саду и читала жизнь Франциска Ассизского. Была дивная деревенская тишина, и, немного устав, она заснула тонким сном. И вот видит: ‘Идет сам Франциск, а с ним – сгорбленный, весь сияющий старичок, как патриарх’, – рассказывала она, отмечая этим его старость и благолепие. Он был весь в белом. Она испугалась. А Франциск подходит с ним совсем близко к ней и говорит: ‘Дочь моя! Ты ищешь истинную церковь — она там, где он. Она всех поддерживает, а сама ни от кого не просит поддержки’. Белый же старец молчал и лишь одобрительно улыбался на слова Франциска.
Видение закончилось. Она как бы очнулась. И что-то ей подсказывало изнутри: это связано с русской церковью. И глубокий мир сошел в ее сердце[3].
В этом же году они приняли к себе русского работника. И как-то, зайдя к нему в комнату, она увидела иконку Серафима и, взволновавшись, спросила: ‘Кто этот милый старичок?’ – узнав в нем того, которого видела в тонком сне. ‘Наш русский святой Серафим Саровский’, – ответил ей рабочий. И здесь открылся ей смысл слов св.Франциска, что истину нужно искать в церкви, ведомой самой Царицей Небесной через ее светильников любви.
Четвертый удел Царицы Небесной
девства. Дивеево названо четвертым уделом Царицы Небесной. От древней Иверии, Афона, Киево-Печерской обители к Серафимо-Дивеевскому невестнику богородичного умиления. От четвертого удела к вселенской славе Царицы неба и земли, утверждающей Державу мира как всечеловеческий удел Миродержицы Вселенной!
Рода богородичного собирает наша Матушка в дивные свои обители-уделы, города-сады вечноговеденцев и калик перехожих, смиренных воинов непятнаемой чистоты и девства.
Белая Церковь, исполненная радости и полноты Духа Всеблагого, открытая в богооткровенном сне крестьянке Андриановой в селе Коломенском, заключает в себе сумму всех уделов Божией Матери в образе Державы мира. Сияющий на небесах собор белых старцев и стариц,Успенской Соловьиной горы, неиссякаемой сокровищницы теогамических блаженств Брачного чертога. Как молитвенные исихасты Афона, Киево-Печерские блаженные старцы утешительной братской любви, так и дивеевские сестры блаженствовали в богородичном, светоносном, преблагодатнейшем лоне Богоневесты Брачного одра.
Что же объединяет все уделы Божией Матери? Их происхождение отИстория открытия для России четвертого удела Божией Матери такова..
Первые упоминания о предызбранности этих мест в Нижегородской губернии относятся на самый конец XVII века. В древне-православных преданиях говорится о том, что глухие леса при слиянии рек Сатиса и Саровки в Нижегородских пределах привлекали сюда искателей уединения, подвижников-скитян от заволжских старцев. После никоновских реформ в нижегородских лесах селились ревнители древнего благочестия, поскольку рядом были Керженец и Белбожа (духовные центры староверов). Один из первых основателей Саровской обители был керженский старообрядец Иоанн. За связь и ‘сообщничество с немирными раскольниками’ в 1734 году был арестован по распоряжению Тайной канцелярии, отправлен в Петербург и заключен в крепость.[4]
Следствие по делу иеромонаха Иоанна длилось более трех лет, сопровождаясь допросами и пытками. Скончался в застенках Тайной канцелярии 4 июля 1737 года и был погребен на кладбище жертв канцелярских пыточников.
Все подвижники Саровской пустыни: о.Исаакий, игумен Назарий, Феодосий, Пахомий, Марк, первоначальница Дивеевской обители матушка Александра (Мельгунова) относились к староверческой духовности с особым почитанием Царицы Небесной. В руках как Серафима Саровского, так и всех сподвижников Дивеево-Саровской обители были богородичные лестовки, знак принадлежности к древним уставам белого богомильского старчества.
Все известные четыре удела Божией Матери относятся к богородичному христианству духостяжателей, исихастов, отшельников – ветвь веденцев, водимых и наставляемых самой Царицей Небесной.
Затвор от фарисейского духа
После иосифлянских соборов и никоновских реформ богородичное иоанно-андреевское православие уходит в глухой затвор, потаенные ‘катакомбы духа’. По этой причине отец Серафим был вынужден находиться большей частью в затворе, но не для сохранения традиций староверов, а по причине разности духа с насельниками монастыря и общего враждебного настроя монашествующих.
мамоны, иосифлянского стяжательства. Таково было общее состояние церковное – апостасия, угашенность духа и церковное мракобесие.
Случай нападения разбойников на нищего старца в 1804 году во время заготовки дров в лесу с требованием денег (они считали, что множество посетителей приносило старцу большие вознаграждения и доходы) еще раз подтверждает, какие гонения на светильника воздвиг духПо другой же версии ‘Кочующего Собора’ ИПЦ по сведениям еп. Серафима (Звездинского), нападение разбойников на Саровского старца было спланированным заговором монастырской братии, ввиду безмерной заносчивости и горделивости ‘замолившегося’ затворника, отводящего людей от посещения монастырских служб и общения с другими монахами. Из скрытой зависти монахи решили проучить старца и изгнать из него ‘дух прелести’.
Разумеется, по причине умножения народной славы и популярности в России богомильского старца Серафима, нарастало и соответствующее напряжение церковных властей и недовольство архиереев той староверческой ересью и ‘прелестными’ чудесами саровского затворника, противостоявшего всему институту никоновского православия.
Еще более усугубляется положение Серафима при выборе нового игумена Нифонта в 1807 году. Прежние игумены Пахомий и Исайя, а также часть братии, несмотря на негативное отношение церковных властей, оставались близкими духовными друзьями и покровителями старца. Часто посещали его и помогали ему в духовных подвигах сурового образа аскетической жизни.
С приходом Нифонта большая часть монашествующих отворачивается от Серафима. Недоверчивость отношения к святому заставляет его избегать разговоров с ними. При встрече с кем-либо из братьев он повергается ниц и лежит, пока брат не скрывается из вида. По причине отчужденности и непонимания, Божия Матерь благословляет своего гонимого сына на три года молчальничества в затворе.
Затем начинается активное служение Серафима в монастыре, когда он принимает всех желающих. И вновь сплошные удары и замечания. Зачем, например, он принимает всех без разбора? Окружающие недовольны большим потоком людей и народной популярностью старца.
Патерик повествует о том, что во времена активного служения игумена Нифонта монастырь успешно расстраивается. Возведена огромная монастырская конюшня на сто голов, на дворе устроены помещения на сто рабочих (в те времена крепостные крестьяне), столярная, бочарня, кельи для смотрителей и т.д.
Обитель староверов-духостяжателей превращается в большое иосифлянское подворье с величественными службами, пышным внешним благообразием и церковной роскошью. Но утрачивается духовное братолюбие, перестает слышаться голос светильника Святого Духа, говорящего устами самой Небесной Матери. Блаженный старец незримо помещается в духовную тюрьму затвора, непонимания и зависти.
Дух монастырского скопидомства, обуявший игумена и братию, начал гнать и преследовать мельничных сестер, наставлявшихся лично у старца. Их допрашивали, унижали и презирали, искали уличить в хитрости и воровстве. Не допускали в другие ближайшие обители и скиты.
Степень подозрительности и неприятия к Серафиму была такова, что сохранились его высказывания: ‘Судить хотят убогого Серафима, зачем Матерь-то Божию слушает, зачем девушек дивеевских не оставляет! Скоро на Царицу Небесную подадут в суд!’
Две дивеевские обители – два образа православия
Как же драматичен и многотруден был путь утверждения по благословению самой Царицы Небесной новой обители непорочных дев, которая была названа Мельничной! Мельница стала прообразом Матери-Кормилицы дивеевских сестер, Матери-Млекопитательницы блаженнейшим молоком полноты Духа Всеблагого.
Начальница первой Дивеевской обители Ксения Михайловна противилась наставлениям старца и вела жизнь общины по строгим старообрядческим уставам Саровской пустыни, где, к примеру, полагалось вкушать пищу только один раз в день, независимо от возраста и немощей. Божия Матерь, явившись Серафиму, сказала: ‘Ксению с ее сестрами оставь. Я укажу тебе другое место в том же селе Дивеево и на нем устрой Мною обетованную обитель.’[5]
И дала для этой обители новый устав, нигде до того времени не существовавший. Устав простой, но полный любви, чистоты отношений и сочетанности сердец. Царица благословила принимать в обитель только девственниц, как прообраз непорочной Белой Церкви, уневестовляющейся Небесному Жениху.
Только в совершенной чистоте и девстве возможно духостяжание и умножение в любви и доброте. На непорочном белом камне созидается православие христов и богородиц, богородичное христианство облечения в белые одежды.
Из Казанской обители Ксении Михайловны Божия Матерь благословила взять восемь сестер, назвав их поименно.
Вскоре сестер будет двенадцать – новых апостолов вечнующего девства, светильников уневестовления и блаженств Брачного чертога. Во дни ухода Серафима Божия Матерь соберет в Мельничной общине 73 девственницы. Ко временам толстошеевского трагического вмешательства количество избранниц, невест Христовых, достигнет 125 подвижниц-дев.
Отныне существуют две дивеевских обители – Мельничная Серафимова и Казанская начальницы Ксении Михайловны, олицетворяющих два пути в православии – внутренний и внешний. Путь чистой любви в свободе доброго выбора под водительством старца-светильника и путь жестких уставов и правил по долгу служения букве и традиции вне духа любви. Два прообраза церкви – белая и черная, духостяжательная и законническая, любвеобильная и строго аскетическая, разделенная в Дивеево самой Царицей Небесной.
Начальница дивеевской Казанской обители Ксения Михайловна хотя и была ревностной подвижницей и приверженкой аскетического пути, что ставил ей в большую добродетель блаженный Серафим, но постоянно противилась Духу Святому в лице Серафима, а значит самой Божией Матери.
Спустя несколько лет после блаженного успения старца сам враг рода человеческого обрушился через весь государственно-церковный институт на Мельничную обитель четвертого удела богородичного.
По настоятельному благословению Царицы Небесной, обитель дев должна была быть отделена от Казанской женской обители вдов. Разделение на чистую и смешанную, на слышаще-следующую и глухую, противящуюся.
По дьявольскому внушению Ивана Толстошеева, положившего всю свою жизнь на разрушение Серафимовой обители, совершилось трагическое соединение двух разного духа женских общин против воли самой Богородицы. После ухода старца Серафима в 1833 году, Толстошееву удалось через высокопоставленных дам во главе с императрицей убедить царя Николая Павловича подписать указ о соединении Казанской и Мельничной обителей против воли всех Серафимовых сестер. Это произошло в 1842 году, после чего начался мрачный период скорбей и гонений, вражды, брани и опустошения дивеевской благодати. Об этих испытующих временах горько рыдал блаженный Серафим, прозревая скорбный путь своих дивеевских юродивых стариц и дев.
На примере своей брани Серафим прозревал на крестный путь Второй Голгофы Соловецкой, запредельные страстны́е скорби Церкви-мученицы, обелившей свои ризы кровью жертвенных агнцев.
Старец не раз говаривал своим мельничным сестрам: ‘Радость будет на самое короткое время (после канонизации Серафима в 1903 году). Что далее, матушки, будет… такая скорбь, чего от начала мира не было! И светлое лицо батюшки вдруг изменилось, померкло и приняло скорбное выражение. Опустя головку, он поник долу и слезы струями полились по щекам.’[6]
Толстошеевская порча, наведенная на Серафимо-дивеевскую обитель и есть беспощадная война люциферианского духа, одержащего правящую церковь против светильников и помазанников Царицы Небесной!
Духовная битва Царицы Небесной с драконом иосифлянства
Рясофорный послушник Иван Тихонович Толстошеев лет за десять до кончины старца Серафима пришел из Тамбова и был принят в монастырь послушником. Он принадлежал к числу духовных авантюристов. Втирался в доверие к старцу, чаще всех посещал его, почти преследовал, и умолял его по дьявольскому внушению отдать Серафимовых (Мельничных) сестер под его попечение и заботу.
Никто даже и не подозревал, что этот миловидный, обаятельный послушник превратится в опаснейшего монстра – разрушителя четвертого удела Царицы Небесной! Только Серафим прозорливо видел, скорбел и рыдал.
Водимый самой Супротивницей, изворотливый завистник и льстец действительно через небольшое время станет игуменом Саровского монастыря после ухода Серафима. В течение 29 лет под покровительством и благословением нижегородского архиерея, возведенный в сан архимандрита Иоасафа, Иван Толстошеев будет разрушать все начатое Серафимом.
Весь церковный институт фарисейства, иосифлянского мракобесия и никонианского законничества обрушится на небольшую сестринскую обитель, куда вложил Серафимушка самое дорогое, что сложила в его сердце сама Царица Небесная как сокровищницу своего четвертого удела. Вмешательством правящих архиереев, Священного Синода и русского императора разрушатся планы самой Божией Матери об одухотворении и реформе русского православия через великого светильника Духа Святого!
Евфросинию рискует потонуть во мраке церковной роскоши и достатка. Несмотря ни на что, в сгущающейся тьме беспредела новые Серафимовы светильники от Второй Соловецкой Голгофы возжигаются в Белой церкви!
Как в те времена, так и сегодня, к великой нашей скорби Серафимова весть о духостяжании через блаженного Иоанна и матушкуО масштабе духовной брани, разразившейся в Дивеевском женском монастыре, говорят многочисленные депеши Синода и начавшиеся суды с пристрастными допросами из-за огромного количества клеветы, обрушившейся на Серафимовых сирот, мельничных сестер, а более всего – на настоятельницу обители Елисавету Ушакову, поставленную самим Серафимом.
История православия не помнит более скандального судебного дела по монастырским спорам между верующими, какой размах оно приняло в Дивеево. Это было наглядное противостояние белой и черной церкви, духовная битва Царицы Небесной с драконом церковного иосифлянства и архиерейского беспредела. После многих лет судебных распрей потребовалось вмешательство нового оберпрокурора графа А.П. Толстого и нового русского царя Александра II ‘Освободителя’, чтобы урегулировать неразрешимый конфликт между официальной церковью и дивеевскими сестрами.
Удивительно и знаменательно, что окончательные суды и водворение мира через возвращение Серафимовых уставов и заповедей в многоскорбной Дивеевской обители происходит в одно время с подписанием императорского манифеста об отмене крепостного права – в 1861 году.
Победа Серафимова духа в Дивеево ознаменовалась отменой крепостного насилия над русским народом!
Дивеевское женское общежитие к 1860 годам насчитывало до 500 подвизающихся сестер, которые были разделены на две партии – толстошеевские и серафимовы. Большинство из них были Серафимова духа и только небольшая часть, около 40, исповедовали Иоасафа (Толстошеева) своим духовником. Через последних и началась смута непрерывной клеветы, ведьмовских наговоров, борьбы за власть и стравливания.
Подвиг юродивых стариц
Защитниками и покровителями дивеевских сирот были не игумены и не священники, а юродивые блаженные старицы Прасковья Семеновна да Пелагея Ивановна, которые беспощадно обличали все архиерейские козни и нововведения, мужественно отстаивали все заповеди и белоцерковные уставы богородичного старца.
Когда мрачная туча фарисейства находила на Дивеево во время приезда епископов, юродивые старицы бесстрашно говорили всю правду от лица самой Божией Матери, шумели, кричали, разбивали стекла в окнах, наводили ужас и смятение во всем монастыре, не боясь никаких судебных санкций, наказаний, тюрем или заключения в психиатрические лечебницы.
Прасковья Семеновна, наставленная самой Царицей Небесной, явившейся ей во время сна, по приезде нижегородского архиерея Нектария спросила себе воды Серафимова источника, при людях выплеснула ее на архиерея, с грохотом разбила стакан об пол и во всеуслышание изрекла небесный приговор: ‘О, судия, судия неправедный! Судия ложный! Судия денежный! О Господи, нет истинной правды. Мне батюшка Серафим сказал: придет время – шуми, матушка, не умолчи…’
Его преосвященство, потрясенный, потерял дар речи, не смел что-нибудь возражать. Молчали и все собравшиеся. Боялись дальнейших обличений великой старицы.
Прасковья Семеновна до самого отбытия архиерея шумела, буйствовала и не могла успокоиться. Но как только Нектарий уехал, поспешно слегла в постель и через десять дней, предсказав свой уход из жизни, не вкушая пищи, равнодушная ко всему, с глубоким миром почила.
Когда архиерей узнал о смерти великой блаженной, три часа был в исступлении, не мог говорить и когда пришел в себя, признал: ‘Какая же она была великая святая раба божия’.
Серафимово юродство непорочных бескомпромиссных дев стало единственным необоримым щитом четвертого удела Царицы против агрессии, беспредела и злобы иосифлянского мракобесия.
Удивительно знаменательный сон увидел в 1858 году перед своей кончиной Михаил Мантуров, поставленный Саровским старцем отвечать и охранять основанную им Мельничную обитель. Отчаявшийся в непрерывной борьбе с церковным институтом в лице Толстошеева, Мантуров постоянно болел, страдая тем, что не в силах чем-то помочь бедным дивеевским сиротам. И когда отчаяние его достигло запредельной степени, потеряв последнюю веру, он начал восставать и возмущаться на самого Серафима, мол почему он оставил и не защищает своих брошенных сирот!
Во сне ему является Серафим и безутешно сообщает ему, подавая большую просфору, что ее следует отдать тому, кто может хоть что-нибудь сделать. И тотчас добавляет: ‘некому, некому ее вручить’. Приглашая его в небесный храм, предрекает о том, что через три дня Царица Небесная заберет его к себе.[7]
Не находится никого среди иерархов и священников, монахов и подвижников тех времен, кто бы мог продолжить дело Серафимово! А ведь важность его для судеб России и всего мира в домостроительстве четвертого удела Богородицы настолько значима, что на карту ставится судьба всего человечества!
Уже на высоких небесах Серафим становится великим светочем Белой Церкви невест Христовых. А гонимая земная мельничная обитель дивеевских сестер преображается в царскую солнечную обитель дев из свиты самой Царицы Брачного Чертога, Наставницы, Путеводительницы и Матери Белой Церкви.
Проклятия от церкви противящихся и спящих
Последние исследования архивных документов известным историком, знатоком Серафимова жития В.А.Степашкиным открывают множество доселе сокрытых фактов, которые кардинально расходятся с официальными цензурными изданиями Серафимо-Дивеевской летописи митрополита Серафима Чичагова, а также с другими известными житиями старца.
Под влиянием правящих архиереев, неоднократных редакций цензурного комитета, под воздействием толстошеевских кривотолков и клеветы, да и множества других толкований сложился образ институционального старца-патриота, отстаивающего самодержавие, никоновское новообрядчество, православный домострой. (Известно, что авантюрист ‘схиархимандрит Серафим’ – Иван Толстошеев – написал свою книгу воспоминаний о Серафиме, представляя себя как любимого и близкого друга старца.)
Например, в архивах не нашлось никаких подтверждений, что Серафим критиковал и обличал староверов, ‘запрещал двоеперстие и призывал всех креститься троеперстием’, как утверждается в серафимо-дивеевском патерике Серафима Чичагова с его приписками.[8] Синодальные миссионеры и летописцы скрупулезно работали над формированием официального образа благочестивого смиренного старца, идеального аскета, благосклонного и послушного Синоду и правящим архиереям. Даже официальная версия рождения Серафима в синодальных житиях с годом 1759 оказалась неверной. По архивным документам преподобный Серафим родился в 1754 году (полных лет ему было не 73, а 78).
Не получила подтверждения в архивах Саранска, Нижнего Новгорода, Арзамаса история с нападением крестьян на саровских монахов, в частности на преподобного Серафима. ‘Персональное дело (существовавшее на момент канонизации старца в 1903 году), которое могло бы подтвердить этот факт, до настоящего времени также не обнаружено’.[9] Так по наущению кого же был смертельно избит и унижен этот великий светильник земли русской при непрерывной травле и гонениях со стороны церковного института?
Серафим был любимцем народным, почитался при жизни как великий святой и смиренный, нищий подвижник большой кротости и милосердия. Непрерывный поток богомольцев и почитателей к старцу снискал к нему народное уважение и почет.
О крайне негативном отношении большинства членов Синода и правящих архиереев к вопросу о всенародном признании Серафима светильником и причислению его к лику русских святых знали многие верующие. Причина критического отношения церковных властей к богородичному старцу заключалась в том, что Серафим принадлежал к староверческой традиции. Не соблюдал правил и канонов новообрядческого никоновского православия. Молчаливо игнорировал благословения, ‘нарушал послушания’ и ‘сеял вражду’ между архиереями и народом. Вольно высказывался и обличал беззакония и грехи церковников. На многочисленные письма владык и священников не отвечал, избегая встреч с церковными сановниками. Самочинно, не по канону причащал приходивших к нему, тем самым ‘обольщал православных верующих’. Держал у себя неканоническую католическую икону Божией Матери ‘Умиление’, принимал у себя всех без разбора, даже раскольников и другой веры.
Вот что пишет писатель-историк Борис Романов: ‘Официальная церковь относилась к нему с некоторым недоверием, если не подозревали из-за необычного и не всегда понятного людям образа жизни. Так, в своей обители он любил окружать себя молодыми девственницами (называл их ‘Христовыми невестами’) и часто появлялся в их окружении на людях. Церковные и светские власти даже допрашивали его на этот счет незадолго до его кончины’.
Самое большое возмущение и восстание правящей церкви вызывало свидетельство затворника Серафима от лица самой Божией Матери, обличающей беззакония православных архиереев и церковное мракобесие. В народе ходила молва о том, что Серафим – живой пророк Царицы Небесной, говорит ее устами и творит великие чудеса.
Сколько фарисейских стрел и проклятий получил Светильник Земли Русской от церкви противящихся и спящих!
Загадочное письмо Серафима последнему русскому царю
Богородица Богомильская, Путеводительница и Мать Святой Руси воздвигла своего избранника старца Серафима возжечь негасимую свечу духостяжания во мраке деградирующего, умирающего православия буквы и закона. В молитвенном аскетическом подвиге русский богатырь Серафим изнутри, из народной глубинки начал духовно реформировать омраченное привнесенными смесями византийского крипто-иудаизма русское православие.
Сама Царица Небесная через убогого Серафима полагала повернуть корабль православной веры в сторону подобрения и одухотворения, к вершинам обо́жения и бессмертия. Но не услышали весть светильника, проигнорировали и угасили разгорающееся пламя Солнца Земли Русской!
Существует народное предание о том, что император Александр I ‘Благословенный’ перед своей смертью тайно побывал на аудиенции у старца и несколько часов беседовал с ним. Содержание этой беседы никому не известно, но вскоре появляется юродивый странник Федор Кузьмич, своей внешностью и аристократическими манерами так напоминавший русского царя.
Известно, что во время встречи с Александром I осенью 1825 года, Святой Серафим передал ему книгу предсказаний роду Романовых. О ее содержании не знали ни Николай I, ни Александр II. ‘Но известно, что Александр III искал эту рукопись, и оказалось, что она хранилась в специальном полицейском архиве, в Департаменте полиции’. Содержание ее, разумеется было засекречено, но разные источники сходятся лишь относительно небольшого отрывка из нее:
‘Будет царь, который меня прославит, после чего будет великая смута на Руси, много крови потечет за то, что восстанут против этого царя и его самодержавия, все восставшие погибнут, а Бог царя возвеличит’.[10]
При нарастающей всероссийской славе святого Серафима, церковные власти решили занять выжидательную позицию, тянуть время: из 94 документально подтвержденных чудес Саровского старца, подготовленных к его канонизации, была признана малая доля. Идея прославления Серафима Саровского содержится в письме Гавриила Виноградова к оберпрокурору Священного Синода Константину Победоносцеву. В этом документе от 27 января 1883 года содержится призыв ‘ознаменовать начало царствования’ Александра III ‘открытием мощей благочестивого’ Серафима Саровского. И только через 20 лет, в январе 1903 года, благодаря царскому повелению императора Николая II и ходатайству императрицы Александры Синод принимает решение о канонизации саровского угодника.
16 июля (по старому стилю) 1903 года императорский поезд прибыл в Арзамас, где царскую семью приветствовали многочисленные толпы. Белый старец Серафим был объявлен в те дни небесным покровителем царской семьи. По воспоминаниям императрицы, они ощущали неотступное его присутствие, слышали его тихий голос, купались в море благодатного мира и утешений Духа Светла.
20 июля 1903 года в Сарове Николаю II было вручено письмо от Серафима Саровского, запечатанное рукою старца, предназначенное ‘для последнего русского царя, который прославит его’. Письмо было преподнесено вдовой И.А.Мотовилова Еленой Ивановной (1823-1910г.), о которой пророчествовал Серафим своему другу и секретарю: ‘Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся царская фамилия обо мне молиться’. Еще в 1831 году Серафим предсказал 23-летнему Мотовилову его будущую невесту, которой в то время было всего 8 лет. Ей, простой крестьянской девчонке, старец подарил шесть букварей (азбучек) со словами ‘по времени они тебе пригодятся’. И родилось в семье Мотовиловых со временем шесть детей.
Получив это письмо, русский царь, уединившись в игуменском корпусе, горько заплакал и несколько дней был безутешен! Содержание его так и осталось неизвестным.
толстой рукописью) предстоящие испытания и великие скорби, выпавшие на долю Русской земли. Были предсказаны падение самодержавия, расстрел царской семьи, кровавый коммунистический террор, гибель десятков миллионов невинных жертв и август 91-го года – победа Жены Облеченной в Солнце над Красным Драконом.
Можно предполагать, что святой прозорливец указал в этом письме (как свидетельствуют очевидцы, оказавшимся достаточноПо этой причине, как говорили современники Николая II, русский царь после знакомства с пророчествами Серафима бесстрашно ходил под пулями на передовой, был равнодушен к покушениям. Пожалуй, сам страх смерти был побежден им под прямым покровом и верой Серафимовой.
В этих пророчествах говорилось и о том, что может сделать русский царь для своего народа, чтобы как-то облегчить страдания русского человека. Следуют одна за другой экономические, политические, социальные и духовные реформы в России. Так в 1905 году Николай II подписывает исторический, судьбоносный для всего мира указ о свободе вероисповедания, тем самым разрушая вековые иосифлянские модели симфонии церкви и государства, где православие является единственной официальной религией.
Высочайший указ ‘Об укреплении начал веротерпимости’ возвращает миллионам верующих разных направлений духовную свободу и следует невиданный духовный, экономический и культурный расцвет России. Оковы векового рабства и церковного ига наконец-то спадают с матушки Руси, и за последующие годы страна становится одной из ведущих развитых держав мира.
Третья духовная реформа России после канонизации Серафима Саровского и указа о свободе вероисповедания касается самой православной церкви. Император Николай II предлагает русскому Синоду свою кандидатуру на место патриарха для коренных реформ внутри церкви с целью Серафимова одухотворения под водительством церковного корабля самой Царицей Небесной. Воистину Россия должна стать четвертым уделом Божией Матери Путеводительницы, превратиться в преблагоуханный райский сад и повести через свой показательный пример другие державы мира.
Синод единодушно проигнорировал предложение царя и более того – затаил злобу. Началось тайное восстание против спасительных светлых планов царя-мученика, что впоследствии вылилось в заговор реакционной оппозиции о дворцовом перевороте и свержении царя с престола.
Россия так и осталась глуха и равнодушна к светлейшим планам и реформам Николая II по преображению страны в Державу мира под водительством самой Богородицы!
О чем вещает сегодня Серафим Саровский – вестник православия любви.
Свое духовное преемство великий светоч земли русской передает всем любящим Божию Матерь, готовым последовать ее державным указаниям, вставшим под прямой покров Царицы Госпожи Богини Девы Матери.
Собранный Серафимом невестник Христов по образу евангельских мудрых дев с возжженными светильниками становится основанием Белой Церкви, где обет девства и чистоты при полном посвящении себя Царицы Небесной является единственным условием возрождения духовности в помраченном православии. С последующим преображением через церковные реформы и принятием нового образа от Державной Царицы Путеводительницы.
Настали долгожданные времена огненного возрождения Серафимова духа! Время воскреснуть ему из образа мертвых институциональных святых. Не того воскресения из канонических мощей, которого ожидают традиционно верующие по рукописям Нилуса о ‘великой дивеевской тайне’, а явление живого Серафима – солнышка земли Российской, о проявленности его теплоты Духа Всеблагого в сердцах миллионов, о неизреченной серафимовой радости сопребывания с самой Небесной Матерью, о глубоком прозрении и покаянии за грехи и беззакония православной и всей Христовой церкви.
Золотого века. Все, что говорила златоустая Первопророчица и Первосвященница своим избранникам и вестникам прошлых веков, открывается через многочисленные тома Слова Божией Матери пророку Иоанну.
Послания Царицы Небесной, которые оставил Серафим для России через Мотовилова, некогда невостребованные и безвозвратно утраченные, открываются через многочисленные свитки откровений Божией Матери блаженному Иоанну. Происходит таинственное обновление Серафимова письма в умноженном свете и благодатиКаковы сегодня духовные реформы, выдвигаемые Державной Царицей через Серафима Саровского и великий собор дивеевских дев четвертого богородичного удела для полного преображения православной веры в России?
добрый промысел и присягание ее путеводительной эгиде.
Первое, к чему призывает Царица, – полное посвящение Ей, вверение в ееЗаключение превечного завета с Царицей Небесной, Спасительницей мира.
архетипа богомильской Руси как Державы Мира.
Всенародное осознание и признание России как четвертого удела Божией Матери, проявленности богородичногокитеж-градская Святая Русь, богородичная духовность Прави и Слави. Белая Церковь светильников и духостяжателей, христов и богородиц.
Второе, на чем настаивает Царица Российская, – возвращение к довладимирским образцам православия. АрхетипическаяГлубокое раскаяние в чудовищных бласфемиях (хулах на Святого Духа): иудеохристианской, малхианской, никонианской, в иосифлянском мракобесии и сергианском предательстве и конформизме. Фундаментальный пересмотр духовных основ веры. Обращение к гиперборейской универсальной духовности Прави, вера в другого Бога – Отца Добрейшего Добрых, непричастного похоти, смерти, злу, суду, инквизиции, злопамятству. Осознание ветхозаветного иеговизма как порчи №1 в человеческой истории последних тысячелетий.
Премудрости, путеводящей в преблагоуханные брачные покои.
Вера не в страшный суд с адскими муками, а в Добрый Промыселхристоверов во главе с великими белыми старцами Антонием и Феодосием Печерскими, Сергием Радонежским, Серафимом Саровским, обличающими с небес правящих нечестивых архиереев-кривителей.
К всероссийскому соборному покаянию призывают сегодня миллионы безвестных мучеников православной инквизиции, староверов,‘Не правители правят, а кривители, и церковь потворствует им.’
– говорит Феодосий Печерский в 2002 году, явившись в Астрахани покойному патриарху Алексию II. Лукавые ‘кривители’ – такой приговор великих старцев белой церкви богомильской Иоанново-андреевской Руси [11].
мелхиседекова священства по чину правды и мира, вестников Богоцивилизации-III.
Третье, о чем просит Добрейшая Добрых Соловецкая Богородица, – возрождение белого старчества на Руси, богородичных веденцев и трезвенников, бельцев и белиц несказанной любви и доброты. Рождение новогоВосстановление Серафимовых идеалов совершенной чистоты и девства в радостном подвиге духостяжания и подобрения, прямого водительства и наставничества от Матери Святого Целомудрия. Полное упразднение ритуальной иерархии, чиновничьего надзирательства, самого института гонений и преследований инакомыслящих.
Сегодня богомильский белый старец призывает следовать не церковным традициям и сложившимся стереотипам веры, а самому духу Царицы Небесной, превечной наставнице божеств и богочеловеков.
Многоскорбная, блаженная и счастливейшая жизнь старца Серафимушки – русское Евангелие Богомильской Богородицы, Невесты неневестной Брачного Чертога, расцветшее древо гиперборейского солнца обо́жения.
Матушка Русь по заветам белого старца и калики перехожего Серафима Саровского призывается стать преблагоуханным городом-садом вечного девства, открыть для себя неисчерпаемые архетипические источники гиперборейской доброты и любви, милосердия и совершенной красоты, бессмертия и несказанных блаженств наступающего Золотого века!
Да станет Новая Святая Русь достойной преемницей необъятной сокровищницы иоанново-серафимова наследия Духа Всесвятого превышенебесного богородичного Державной Царицы Мира!