©Иоанн Соловьиногорский

Я бессмертен!

Если честно,
о последних вещах лгать неуместно.
Неужели я пришел в мир этот, чтоб
благополучно переместиться с постели во гроб?

Мне как смертнику смотреть в глаза ближнему стыдно.
А люди ходят, как ни в чем не бывало, не подавая вида.
Кучка пепла – жалкая память со временем потрепанная изрядно.
Схватить эпидемию смертного страха в центре Москвы, близ Охотного ряда.

И как распознать кто это: я или двойник подмененный,
когда то же лицо и тот же номер у меня телефонный?
Позабыл Москву, место встречи на Пушкинской площади.
Бог ты мой, какие кладовые у памяти тощие!

Я бессмертен и в просторах минне поймал смерть в ловушку, злодейку.
Бессмертен, бессмертен! –
Фортепианными трелями поет соловей.
Бессмертен! – Вторит ему скрипичная канарейка.

*

Судьба человека

Человек – пчелка, от цветка к цветку летающая,
мёд от бессмертных цветов собирающая.
Тоска на лице запредельная та еще.

Актер ты, домработница, чиновник засушенный?
Взыщи небесного богосупружества!
И бумажки вместе с архивами окажутся в урне.
Обличится почерк фортуны халтурный.

Не на себя уповай – на чудного ближнего,
по мере того, как божество разбередишь его.
И блаженств обретешь несчетно –
хоть в хосписе, хоть в квартире,
пока ангелы дверь входную предварительно не заколотили.

*

Метакультура

Творчество – от избытка вести,
а не от графоманского зуда или делать ничего.
И пока душа в поисках истины мечется –
оставь перо, резец, инструменты и краски
и стань певцом Дамы прекрасной.
И иди за Путеводительницей полуторатысячеипостасной.

С небес тебя видят как облупленного
из нарцисса хотят сделать возлюбленного.
Божественный универсум неохватим, необъятен.
Но необходимо освободиться от ветхого прошлого жировых пятен.

Земля – маленький островок с морским побережьем.
Осенись ее благословением нежным
и в путь-дорогу. Рюкзачок за спиною.
Матенька Божия впереди тебя и с тобою.

*

Шлиссельбургская крепость

Бог ты мой, какая вопиющая к Богу нелепость –
Шлиссельбургская крепость!
Злом зло не вышибешь, только лоб расшибётся.
Злом на зло отвечать можно только в стиле Мишки Японца.

А добра – точно мозги у хомосапиенса заклинило –
самый исторический ограниченный минимум.
История войн, казней, измен, лживая до неприличия,
преподносится как аутентичная.

И в голову ни одному правителю отроду не пришло:
единственное средство борьбы со злом – умноженное добро!
В борьбе с распущенностью нравов – старческое благочестие.
Но побеждает хищный расчет и религиозное мракобесие.

А должно быть – чтобы у правителя мозги не заклинило –
добра абсолютный максимум, а зло сведено до минимума.
Тогда зло уйдет, осознанное как нелепость,
и закроется Шлиссельбургская крепость.

*