©Марат Иорданов
Говоря о мусульманском мистицизме, чаще всего имеют в виду суфизм, или тассаввуф[1] (теоретический суфизм). Эти арабские слова являются однокоренными, хотя насчет их этимологии существуют различные мнения.
Приведем некоторые варианты возможного происхождения слова «суфизм» – с обозначением заглавными буквами «скелетных» согласных, на основе которых образовываются слова. Надеюсь, это поможет очертить семантическое поле, из которого могло вырасти знаменитое сегодня понятие суфизма – для чего дадим небольшие пояснения.
Суф – шерсть. Первые мусульманские мистики-аскеты традиционно носили шерстяные плащи-накидки.
Суффа – навес, укрытие. Суфии первоначально собирались под навесом у мечети Пророка в Медине, где дискутировали, размышляли, предавались созерцаниям и медитациям.
Сафа – чистота. Суфии стремятся к нравственной чистоте, поэтому некоторые суфийские формирования назывались Ихван ас-Сафа – «Чистые Братья» (похожим образом именовали себя и некоторые мистики других конфессий).
Суффи – рядовой, или стоящий в ряду других. Суфийские организации имеют определенную структуру, включающую рядовых членов.
Сифат – свойство, атрибут (вспомним созвучное понятие сефирот из каббалы). Суфии наделены особыми свойствами, характерными только для них.
Соф – мудрость (София по-гречески). Суфии через знания и мудрость стремятся к постижению Истины.
Представляется, что для понимания смысла понятия «суфизм» не следует отвергать ни один из этих вариантов. Вместе они максимально освещают грани этого сложного термина.
На мистическом Пути
Суфии, чтобы достичь особого статуса среди посвященных, должны пройти четыре долгих, сложных и трудных этапа самосовершенствования (вспомним этапы духовного пути в христианском мистицизме). При этом наличие хорошего образования, прекрасных нравственных качеств, высокого авторитета у окружающих и других личных достоинств не гарантируют специального посвящения.
Чтобы его удостоиться, в человеческой личности, помимо многих других позитивных составляющих, должно быть еще нечто такое, чего суфии объяснить не могут. Только при наличии этого неясного фактора неофит, пожелавший войти в лоно суфизма, может надеяться достичь высоких ступеней на «лестнице Иакова», иначе говоря, на Пути, ведущем к Истине.
Этих ступеней, или стадий всего четыре:
- Шариат – Правила
- Тарикат – Путь
- Маарифат – Знание
- Хакикат – Истина
Рассмотрим эти стадии несколько подробнее.
Суфий-неофит для начала должен научиться (и быть способным) соблюдать в полной мере все установления шариата, составной частью которого является фикх – совокупность мусульманских правовых норм. Помимо теоретической подготовки и наличия требуемых способностей, человек, вставший на суфийский Путь, должен беспрекословно исполнять в своей практической жизни все предписания шариата без исключения.
Слово шариат переводится с арабского как «надлежащий порядок», а само понятие, помимо фикха, охватывает многочисленные религиозные установления, правила морали и ритуальных обязанностей.
Все шариатские нормы имеют градацию в диапазоне от фарз (категорически обязательного) до харам (категорически запрещенного). Промежуточное положение между ними занимают деяния желательные, поощряемые, нежелательные и порицаемые. Мусульманский правовед Зинатулла ат-Терази, классифицируя их, называет 1189 конкретных деяний, попадающих в ту или иную категорию. Разумеется, надо очень постараться, чтобы правильно ориентироваться в таком числе установлений, т.е. совершать только похвальные деяния, не допуская ничего запретного.
Большинство лиц, стремящихся называться суфиями, оказываются не способны достойно пройти первую, шариатскую стадию. Однако многие все же выдерживают это испытание. Они и переходят на следующую ступень – тарикат.
На этом этапе суфий обязательно приходит к своему учителю, как правило, к одному из тех, кто имеет ижазу (разрешение на наставничество). Такое разрешение учитель получает от своего предшественника-наставника, а тот, в свою очередь, имеет ижазу от своего учителя и эта цепочка тянется в ретроспективу вплоть до четырех праведных халифов и самого Пророка. Эта цепь учителей-наставников называется силсила.
На стадии тариката суфиев называют муридами (послушниками) а их учителей – муршидами (наставниками), либо шейхами (старцами), или в некоторых странах – пирами (святыми).
Здесь необходимо сделать одно немаловажное примечание.
Существуют различные мнения насчет того, может ли ижаза передаваться не лично, из рук в руки, а в процессе духовного контакта между покойным муршидом и его последователем, а также относительно прямого духовного «захвата» мистика сверхъестественной силой (тасарруф – не путать с тассаввуфом).
В результате продолжительного обучения и тренировок (сулук) суфии могут быть доведены своим муршидом до особого психо-экстатического состояния (хал). В отличие от них, другие суфии испытывают божественное влечение, притяжение к Богу (джазба) в силу их особого душевного состояния и наличия у них достаточного познавательно-психического потенциала, что в совокупности делает некоторых предрасположенными к общению с высшими силами.
Обе категории суфиев не могут считаться вполне состоявшимися, самостоятельными мистиками, потому что первые, не испытавшие духовного контакта с божественным, наверняка не будут чувствовать цель своего устремления, а вторые останутся в неведении относительно того, как учиться и как обучать других на мистическом Пути.
В зависимости от того, каким образом суфии становятся на мистический Путь, они подразделяются на четыре категории:
- привлеченные своей духовной сущностью; они переживают экстатические состояния без воздействия внешних факторов;
- самостоятельно идущие по пути обучения с помощью собственных усилий, ведя внутреннюю борьбу с личными пристрастиями;
- вставшие на путь обучения, в процессе которого испытывают божественное притяжение;
- испытывающие божественное притяжение (привлечение), вследствие чего встают на путь обучения.
Наиболее предпочтительным принято считать такое сочетание притяжения и обучения, когда приоритетно первое, а второе помогает держать себя в форме и не сбиваться с Пути.
На начальной стадии обучения суфий копирует наставника. Сначала он подражает учителю на физическом уровне, принимая ту же ритуальную позу. Затем переходит на ментальный уровень, фиксируя и удерживая в сознании образ шейха, после чего перемещается на вербальный уровень, многократно повторяя вслед за учителем сакральные слова, формулы и тексты.
В результате соединения божественного влечения и обучения наиболее успешные суфии добиваются расширения сознания и растворения компонентов своей личности, которая как бы постепенно испаряется из тела, пока не исчезает. Такое экстатическое состояние называется фана и свидетельствует о том, что суфий более не нуждается в покровительстве наставника и стал самостоятельным на своем мистическом Пути.
Теперь учителя заменяет сакральный текст, составленный таким образом, что сгруппированные по особой схеме суры и аяты (главы и стихи) Корана вкупе со специальными ритуальными формулами (их произносят в определенной последовательности с нужной интонацией) оказывают сильнейшее воздействие на сознание и душевное состояние человека. Такой текст требует полнейшей концентрации внимания на его содержании, зовет следовать за ним, обязывает сопереживать и растворяться в нем пока, в конце концов, суфий не вживается в него всем своим существом.
Сущность тасарруфа заключается в том, что все мирское, воспринимаемое суфием, полностью охватывается божественными силами. Если сердце суфия очищено от всякой скверны, то между ним и Высшим Разумом устанавливается невидимая связь, посредством которой осуществляется духовный «захват» мистика. Попавшего под его воздействие изнутри заполняет некая не контролируемая им, непреодолимая сила. Человек оказывается полностью в ее власти.
Физически это может выразиться в изменении кровяного давления и температуры тела, активном потоотделении и ознобе, хаотичных движениях и несвязной речи, других эмоциональных проявлениях. Иногда теряется чувство реального времени и пространства: суфий ощущает невесомость и видит себя в разноцветном, плавно вертящемся тумане, который, расходясь спиралью, образовывает подобие конусообразного туннеля, в конце которого виден ярчайший, притягивающий свет неописуемой красоты. Человека безудержно влечет к этому свету, его все быстрее несет неведомая сила. Свет становится все ближе, а его источник удаляется все дальше, и парадоксу этому, кажется, не будет конца.
«Духовный захват» иногда может привести к короткой или продолжительной потере сознания, но никогда не приводит к отрицательным последствиям для организма. Наоборот, человек, перенесший это явление, чувствует психическое очищение, эмоциональное обновление, телесное оздоровление.
На своем Пути суфий переживает ряд психо-экстатических состояний (ахвал), среди которых важнейшими считаются особо интерпретированные чувства: любовь, страх, надежда, созерцание и некоторые другие. Эти чувства связаны с именем Всевышнего, и они трактуются как любовь к Богу, страх перед Господом, надежда на Творца, созерцание Создателя и т.д.
Помимо состояний, для которых не требуется никаких подвижнических действий со стороны суфия, он проходит также через испытательные ступени, или стоянки (макамат[2]), что требует от человека определенных усилий.
Первую из них называют «раскаяние» (тауба). Без искреннего раскаяния в совершенных грехах, сопряженного с твердым намерением не допустить их рецидива, человеку бессмысленно вступать на Путь, ведущий к Божественной Истине.
Раскаявшийся человек должен быть осмотрителен и избегать недозволенного, поэтому следующей стоянкой считается «осмотрительность» (вараа).
Осмотрительные люди, по суфийской традиции, делятся на две категории.
Одни из них, опасаясь сомнительных вещей, вызывающих у них подозрение, предпочитают избегать любых деяний, которые затрудняются однозначно отнести к дозволенным или запретным. Они «перестраховываются», стараясь не совершить не только греховных, но даже не одобряемых действий.
Другие же опасаются и избегают неподобающего, определяя его по внутреннему наитию. По образному выражению суфиев, у них «от таких вещей трепещет в груди», если они пытаются ими воспользоваться – переживание, ведомое лишь обладателям познающих сердец.
По выражению автора теоретических трактатов по суфизму багдадского ученого IX века Абу Саида ал-Харраза, «осмотрительность состоит в том, чтобы избавиться от любых, самых ничтожных людских притязаний, покуда ни у кого не будет к тебе ни единой просьбы, притязания или требования».
Важной считается также стоянка «воздержания» (зухд). Имеется в виду соблюдение принципа, сформулированного известным суфийским учителем Ал-Джунайдом, жившим на рубеже IX-X веков: «очищение рук от собственности, а сердец – от жадности».
К зухду вплотную к примыкает стоянка «бедности» (факр). Само это название говорит о значении аскетизма в суфийском воспитании.
В начале становления суфизма его последователей называли странствующими или бедствующими дервишами (бедняками), потому что на фоне утопающей в роскоши бюрократической аристократии Халифата они сознательно отказывались от мирских благ, считая их недостойными того, кто стремится к нравственной чистоте и духовному совершенству. Смысл этой стоянки четко отражен в знаменитом высказывании четвертого праведного халифа Али ибн Абу-Талиба:
«Сущность аскетизма не в том, чтобы вы не владели имуществом, а в том, чтобы имущество не владело вами».
Суфийский Путь знает еще несколько стоянок, среди которых «терпение» (сабр), «упование» (таваккул) и некоторые другие.
Суфий, успешно прошедший стадию тарикат, оказывается перед дилеммой: либо, получив ижазу, стать учителем, то есть, как выражаются суфии, совершить путешествие от Бога с Богом – или продолжить движение, согласно другому суфийскому выражению, «к Богу в Боге».
Те из суфиев, которые (через стоянки и состояния, постоянно обучаясь и подвергаясь испытаниям, отказываясь от мирских благ и подавляя в себе всякую земную страсть) успешно прошли через шариат и тарикат и, сохраняя их в своем уме и сердце, решили следовать дальше и подняться выше, постепенно оказываются на следующем уровне духовного совершенства: маарифат (знание).
Знания и дух, душа и чудеса
О суфийском понимании сущности знаний, об их разновидностях и способах их обретения ярко и подробно написано в фундаментальном труде «Илми ладуни» («Божественные знания»), принадлежащем перу Абу Хамида ал-Газали.
Ему впервые удалось свести к общему знаменателю учения правоведов, философов и суфиев. Первые исходили в своих рассуждениях исключительно из исламских нормативных принципов, вторые больше отталкивались от античных философских моделей, а третьи за отправную точку брали главным образом мистицизм. Ал-Газали в своих трудах доказал, что между их учениями нет принципиальных противоречий, которые бы не позволяли теоретикам-правоведам, философам-схоластам и суфиям-мистикам состыковать свои позиции.
Обретение знания обязательно для всякого верующего, а у суфия, вставшего на Путь, без достаточного багажа знаний нет шансов на дальнейшее продвижение. Суфии считают, что любое знание по своей природе прекрасно, благородно и полезно, независимо от предмета познаваемого. Знание – это свет, оно есть свойство духа. Невежество – мрак, являющийся одной из предпосылок существования бренного тела.
Только разумная душа может являться вместилищем и зеркалом мистических знаний, в то время как тело в силу своей ограниченности способно быть лишь носителем правил, ритуалов, обычаев.
С точки зрения этих антонимических критериев – знания и невежества – люди, в суфийском понимании, делятся на следующие четыре категории.
Одни из них знают, и знают, что знают; – они провидцы, надо следовать за ними.
Другие знают, но не знают, что знают; – они умницы, можно идти рядом с ними.
Третьи не знают, и знают, что не знают; – они искатели, нужно вести их за собой.
Четвертые не знают, и не знают, что не знают; – они невежды, следует уйти от них прочь.
Суфизм полагает, что Всевышний сотворил человека из нескольких компонентов, среди которых важнейшими являются тело, душа, дух.
Физические тела, состоящие из материи, имеют все живые существа, в том числе и люди. В материальном теле содержится душа, а в этой душе сосредоточен божественный дух, присущий только человеку.
Именно дух является «корреспондентом» Создателя. Будучи носителем сакральных знаний, он способен совершенствоваться и устанавливать связь с высшими силами. О нем в Коране говорится: «Они спрашивают тебя о духе; скажи: дух от повеления Господа моего и знание о нем дается вам только в малой мере».
Видимо, из-за малых знаний, предоставленных нам Господом о человеке, люди веками спорят о теле, душе, духе, но по сей день не обладают исчерпывающей информацией в данной области.
Суфии символическим обиталищем духа считают сердце. В притчах, стихах, преданиях и просто высказываниях о сердце почти всегда подразумевают именно дух.
Иногда душа и дух отождествляются, в таком случае, говоря об одном, имеют в виду другое. Потому другие, чтобы провести границу между душой (оживляющим тело фактором) и духом, который считается божественной частицей, именуют его еще разумной душой.
Переживания и эмоции присущи душе, а разум и знания являются эксклюзивными свойствами духа.
Есть определенные основания полагать, что при наступлении смерти душа покидает тело вместе с сосредоточенным в нем духом. Будучи астральной субстанцией, душа постепенно растворяется (в течение 40 дней, как принято считать) и исчезает в пространстве.
Дух, как божественное начало, носитель разума, знания, информации, вечен и находится в распоряжении Творца всего сущего. Эмоции и переживания исчезают вместе с душой, а разум и знания вместе с духом сохраняются.
Ал-Газали в своем труде «Божественные знания» пишет:
«Дух – особая субстанция, простая, нематериальная, совершенная и живая по сути, так как годность и негодность религии и религиозных учений проистекают из него… Эта простая субстанция постигает виды знаний и истины существ без обращения к лицам и их вере. Дух способен постигать истину человечности, не видя человека, равно как, не испытывая потребности видеть лиц и особ, он постигает ангельские и дьявольские сознания, поскольку чувства людей неспособны их разглядеть, но могут постичь их суть».
Согласно суфизму, знания подразделяются на два вида:
- божественные;
- рациональные.
Все знания, к какому бы виду они ни относились, приобретаются человеком путем божественных наставлений или путем человеческого обучения, а также и тем и другим способом одновременно.
Пути приобретения знания связаны с человеческими размышлениями, обращенными к Богу.
Это не значит, что все мистические знания привносятся в человека извне. Согласно суфизму, знание изначально заложено в человеческом духе, является одним из его потенциалов. Обучение и самообучение есть средства использования этого потенциала для духовного совершенствования и нравственного очищения.
В процессе обучения между духом наставника и духом ученика устанавливается мистическая связь, через которую знания передаются от одного к другому. Когда же знания приобретаются посредством глубоких размышлений и раздумий, обучение и контакт с учителем уходят на задний план.
Если телесная сила одерживает верх над духом, то потребность ученика в наставлениях учителя возрастает, а если дух побеждает телесные силы, то свет разума становится доминирующим, и необходимость в учителе постепенно утрачивается. Тогда ученик в результате целенаправленных размышлений, мобилизации умственного потенциала и ресурсов сознания избавляется от потребности в систематических наставлениях и интенсивных занятиях. Его просветленный дух за мгновения постигает то, для чего при обычной учебе потребовались бы годы.
Мыслительные процессы приводят к развитию проницательности и способности к концентрации интеллектуальных усилий для достижения цели. Тогда, как говорят суфии, «грудь расширяется, а око становится всевидящим»: потенциальные знания переходят в стадию воплощения.
Создатель может удостоить такой дух своим особым расположением – если тот достиг высокой степени совершенства и, стряхнув все суетное, выйдя за пределы телесных страстей, устремляется к Первоисточнику, трепетно надеясь на Его благоволение. Тогда Всеобщий Разум уподобляется учителю, а совершенный дух – ученику.
Такое эксклюзивное обучение целенаправленно и быстротечно. За бесконечно малое время дух избранника получает беспредельно большой объем знаний. Жизнеописания посланников и пророков, провидцев и праведников свидетельствуют об этом.
Божественные наставления сакральным знаниям имеют два вида: откровение (вахи) и внушение (илхам). Откровения ниспосылаются пророкам и посланникам, выполняющим особые божественные миссии. Внушение делается праведному человеческому духу; ему даются сокровенные божественные знания (ладуни).
При получении ладуни через илхам отсутствует какой-либо посредник между Творцом и духом. На мистическом языке суфиев получение божественных наставлений описывают как «свет скрытого светильника, проливающийся на очищенное сердце и сверкающую душу».
Человек, посвятивший себя размышлениям и следующий путем благоразумия, сам является своим путеводителем. Его духу свойственно посредством илхама впитывать ладуни, а сердце способно постоянно самоочищаться от мирских наслоений. «Часовое размышление лучше семидесятилетнего поклонения», гласит хадис (высказывание Пророка).
Действительно, при условии обладания знаниями, к Истине можно продвинуться путем размышления. Однако даже самые совершенные знания не есть Истина в последней инстанции – они только дорога к Ней.
В суфизме духовность имеет ключевое значение и понимается, прежде всего, как устремленность личности к нравственному совершенству и к овладению сокровенными знаниями, а через них – к постижению божественной Истины.
«Умей себя преодолеть, чтобы собою быть», – говорят суфии. Полное подчинение личности духовным целям и задачам, отказ от земных соблазнов и страстей, максимальная ограниченность материальных потребностей – таковы далеко не все требования к суфию. Они служат залогом того, что адепт сумеет обеспечить себе необходимые стартовые позиции для продвижения по его многотрудному Пути.
Однако никакие усилия духовного порядка не могут увенчаться успехом, если в конкретной человеческой личности не заложены необходимые фундаментальные качества и свойства. Сколько ни учи человека мыслить, писать поэмы или рисовать, вряд ли можно выпестовать талантливого философа, писателя или художника, если нет необходимых способностей. То же в суфизме. Даже если неофит станет выполнять с лихвой все свои обязательства по вирду[3] , круглые сутки поститься и молиться, совершать множество похвальных поступков – вряд ли он станет настоящим суфием, если в нем отсутствует нечто абсолютно необходимое, но пока не поддающееся объяснению. Вместе с тем, даже если данный компонент наличествует в человеке, но тот не предпринимает должных усилий на пути поиска Истины, такой субъект также никогда не станет мистиком.
Необходимые личностные качества, постоянный труд и обучение в сочетании с духовной целеустремленностью – вот базисные условия для успешного продвижения по Пути к свету божественного Источника.
Стремясь к свету, суфий должен помнить, что ему ни в коем случае нельзя слишком приблизиться к Источнику, иначе его ждет судьба ночного мотылька, налетевшего на лампу.
Согласно тассаввуфу, свет озаряет душу продвинутого суфия таким образом, что он, независимо от его физических данных, властных полномочий и тем более материальных возможностей, становится способен совершать деяния, которые неподвластны обычному человеку. Чудодействуя, суфий не считает, что в этом есть его заслуга. В таких случаях он говорит, что чудо сотворено Аллахом, а он сам является лишь Его инструментом. Чудеса считаются прерогативой Всевышнего, а Он может наделить некоторые из своих созданий исключительными способностями.
Длительные молитвы-медитации, посты и бдения, аскетические условия жизни, отрешенность от реалий бытия, информационный вакуум, дезориентированность во времени и ограниченность в пространстве – вот часть средств, которые постепенно приводят суфия к особому ощущению размытости своей личности, а затем ее растворения в Божественном Величии.
Египетский суфий Абу Саид Харраз (ум. 899) по этому поводу пишет:
«Несовершенство осознавать в своих действиях, что ты – человек, и принадлежишь истинному человечеству, когда человек их не осознает, но уничтожен до такой степени, чтобы их не видеть, и становится существующим, придерживаясь действий Бога. Поэтому все действия человека, связанные с ним самим, несовершенны, а те, которые приданы ему Богом, совершенны. Таким образом, когда-либо он оказывается отделенным от вещей… Он становится существующим через красоту Высшего Существа»[4] .
Известно, что у человека, оказавшегося вольно или невольно в особом психофизическом состоянии, если он обладает неординарными способностями к изменению сознания, открываются доселе неизвестные, прежде скрытые возможности. Их изучением занимается дисциплина, названная в 1928 году акмеологией[5] .
Еще в древности египетские жрецы и тибетские ламы приводили своих прихожан в состояние восторга и страха, неожиданно исчезая и появляясь вновь на этом же или другом месте. Наблюдатели замечали, что там, где только что был исчезнувший человек, на некоторое время остается нечто газообразное, вроде дымки. Потом она материализуется, и исчезнувший появляется снова. Если «дымка» пропадала и обнаруживалась в другом месте, то человек возникал там. Нечто похожее, рассказывают, происходит и с некоторыми продвинутыми суфиями.
Согласно акмеологическим изысканиям, у достаточно продвинутого в духовном отношении индивидуума в результате интенсивного обучения и многолетних физико-психических тренировок может выработаться способность целенаправленным усилия «останавливать» собственное сознание. Существует т.наз. теория интермедиатизма, в соответствии с которой «остановка сознания» превращает материю физического тела в невидимое энергетическое поле, в котором едва заметна биоплазменная мыслящая субстанция.
При возобновлении функций сознания происходит обратный процесс: мыслящая субстанция вместе с энергетическим полем трансформируется в материю физического тела, и человек восстанавливается в прежнем виде.
Суфии, являясь по мировоззрению гностиками, признающими возможность проникновения в мир сверхчувственного через созерцание Бога, предпочитают остаться в тени. Суфийская этика и традиции не позволяют им демонстрировать публично чудесные способности и использовать свой потенциал в популистских целях. Они не желают впасть в грех, определяемый арабским понятием рияъ, которое имеет оттенок «показушность», «лицемерие».
Суфизм позволяет заглянуть за завесу вышних миров, где нет прошлого, настоящего или будущего и отличить одно от другого невозможно. Для суфиев в этом и нет необходимости.
Материальный мир вещей – не для суфиев. Находясь в нем, они ощущают дискомфорт, но вынуждены считаться с его реалиями. Их стихия – мир мыслей, там они чувствуют себя как рыба воде. Мыслеформы, порождаемые мозгом в результате продолжительной, интенсивной и целеустремленной работы на грани возможного, способны существовать как бы сами по себе[6].
Суфий испытывает необыкновенную радость от осознания того, что лично он, такой земной и ничтожный, слабый и простой, является частью беспредельного замысла Всевышнего. Отсюда у него возникает непреодолимая тяга к освобождению души от тела и ее запуску в трансцендентальную Пустоту, из которой все рождается и куда все исчезает.
Духовно мыслящий человек, согласно суфизму, способен найти свой путь и продвигаться в манящую мистическую даль, где мерцает и его звезда, зажженная от вечного Источника. К этому Источнику ведут разные пути-тарикаты, которыми следуют веками мусульманские мистики. Их духовные лидеры всегда пользовались и пользуются огромной популярностью среди верующих. Многие из них обрели ореол святости, некоторые же, как например Авиценна и Аверроэс, Аль-Араби и Аль-Фараби, Габер и Бируни, Газали и Хорезми, Руми и Ширази были учеными и поэтами с мировыми именами и оставили после себя нетленные труды, вошедшие в духовную сокровищницу человечества.
Общее число тарикатов – около полусотни. Двенадцать из них считаются «материнскими», на основе которых образовались другие суфийские формирования, муридские братства, ордены.
Несмотря на то, что органы власти и секулярное общество «не замечают» братства мусульманских мистиков, нельзя игнорировать тот факт, что они не только пронесли через века, но и сохранили по сей день сакральные учения, передающиеся из поколения в поколение. Мурид-послушник, избравший мистический путь самосовершенствования, постоянно находится в поле духовного зрения муршида-наставника, наставления которого он беспрекословно выполняет. Эти люди следовали и продолжают следовать путями, на которые однажды вступили по велению души.
Сегодня информационные технологии могут помочь получению некоторых знаний, успешному продвижению по Пути познания божественной Истины. Многое зависит от личности мистика и его духовного уровня – что является определяющим, но все-таки не главным фактором в этом сложном процессе.
Главное же заключается в схождении на искателя благодати Создателя. Божественная Истина должна позволить постичь Себя, тогда и только тогда может быть достигнута цель Пути.